Мы с дочкой заболели, муж переехал в детскую, дочка ко мне в спальню. У мужа был важный период на работе, от которого зависела годовая премия, ему никак нельзя было заболеть. В плане помощи толк от мужа был: чай нам наливал, кормил, в аптеку заезжал, дом на себя взял. Но всё это после работы.

На второй день болезни я мужу по телефону пожаловалась на дочку: она не хотела идти до кухни за йогуртами, а я не могла, так и лежали голодные, пока дочка не сдалась. Муж зачем-то решил вызвонить свою мать нам на помощь. Мне об этом сообщил только следующим утром перед тем, как уйти на работу.

— Зачем? — не понимала я. — Кто тебя просил?

Дело вот в чём. У нас со свекровью общение какое-то туговатое. Нам не о чем разговаривать, разве что о дочке парой фраз обменяемся и всё. Обычно сидим, молчим. Тишина напрягать начинает. Я больше ничего не рассказываю, она не рассказывает. Неловко как-то. С внучкой свекровь нормально общается, с сыном постоянно разговаривает, звонит. А у нас с ней вот так.

Ладно. Муж на работу, через час свекровь приехала. Суп нам сварила, витаминами накормила, посуду помыла. Свекровь была у нас до возвращения мужа с работы, я её почти не видела. Ушла она тоже молча, муж взялся её до метро везти. Вернулся злой, на меня напал:

— Знаю, что ты с мамой не вась-вась, но она приехала, выходной не пожалела, о вас заботилась, а ты так с ней…

Если кратко. Бессовестная я дочку не стеснялась. Свекровь своими ушами всё слышала: и как я бы её застрелила, и как потом в дом престарелых сдам. Только на претензиях о застреливании и доме престарелых я поняла, что случилось.

Пока свекровь чем-то занималась на кухне, мы с дочкой валялись на кровати, я смотрела новости на телефоне, дочка лежала рядом головой на моём плече. В новостях был сюжет о женщине, которая развела в квартире помойку и тараканов. Знаете этих Плюшкиных, которые всё подряд в дом тащат? Вот про такую женщину рассказывали. Там был текст и видео. Видео мы посмотрели.

— Дочь, имей в виду: если я состарюсь и буду вести так, как эта ненормальная женщина, либо меня застрели, либо сдай в дом престарелых, чтобы я нормальным людям жить не мешала.

— Мама, а что такое дом престарелых? — спросила дочка.

Я ей объяснила, после чего мы включили мультик. Вот и весь страшный заговор против свекрови. Мужу объяснила, что никто не сказал ни одного плохого слова про его драгоценную матушку. Обсуждалась вероятность моего будущего.

— Передай матери, что подслушивать некрасиво, а если уж подслушивает, то пусть это делает от начала и до конца, — я была зла на свекровь.

Да, она приехала, сварила этот суп. И что? Я её звала? Нет. Спасибо за суп сказала. Я не испытывала негативных эмоций от её визита, если не считать утреннего недовольства, которое быстро прошло. Но вот это просто перебор. Ну хорошо, услышала она, сделала вывод, что я делюсь с дочкой планами по устранению свекрови, так почему она промолчала? Зашла бы и высказалась. Слабо оказалось. Зато сыну потом нервы потрепала, спасибо.

Муж матери написал, что она всё не так поняла. Она перезвонила, спросила, надо ли ей приезжать завтра. Не надо. Спасибо за помощь. На всю жизнь запомним.

При всём желании нельзя было понять наш с дочкой разговор так, как это сделала свекровь. Я думаю, что это было сделано специально, в смысле, что она целенаправленно переврала всё, что услышала. Думаю, что она хотела выставить меня в плохом свете: вот она приехала, помогала, а я про неё так. Зачем? Вот понять не могу. Записано со слов Алисы.